В погоне за кредитом инновациям не поспеть…

На протяжении многих лет в числе приоритетных направлений развития России провозглашаются модернизация экономики и курс на инновации. Однако внедрение новых технологий практически невозможно без адекватного инвестирования, создания соответствующих финансовых институтов и продуктов. О том, какое будущее ждет нашу банковскую систему и насколько она готова к выполнению поставленных задач рассуждали и спорили специалисты в рамках XX Международного банковского конгресса.

Такой «Базель» нам не нужен?

За последние 10 лет развитие финансовой отрасли, в сравнении с остальными, пусть даже самыми инновационными сегментами экономики, было опережающим. Если ВВП России за этот период увеличился в 2,5 раза, то доходы банковской сферы возросли более чем в 10 раз! Это свидетельствует о том, что именно финансовый сектор являлся драйвером экономического развития все предыдущие годы, пополняя местный и федеральный бюджеты. Так, в 2010 г. ОАО «Сбербанк России» уплатил 20 млрд. руб. налогов, ЗАО «ВТБ 24» – порядка 9 млрд. руб. На сегодняшний день в банковской сфере работают около 700 тыс. человек, без учета страховщиков и представителей еще целого ряда услуг. Производительность труда российских банков, по оценкам специалистов, составляет 25 % от ведущих ориентиров: западно­европейских и американских финансовых институтов. Это несколько выше, чем у других сфер российской экономики, продуктивность которой, в целом, с 1913 г. сохраняется на уровне 20 % (по сравнению с США).

«Системная или макро­стабильность в банковском секторе налицо. Однако этого нельзя сказать о микро­стабильности, то есть о состоянии отдельно взятых кредитных организаций. Существуют такие банки, где остался существенный груз старых проблем. Это «барахло», появившееся в процессе их жизнедеятельности, кризис до конца так и не вычистил», – подметил Алексей Симановский, директор департамента банковского регулирования и надзора Банка России.

«За рубежом кризис показал недейственность закона «too big to fail», который в переводе означает «слишком большой, чтобы потерпеть неудачу». Для России явно не актуален принцип «too many to fail» («слишком много, чтобы потерпеть неудачу»). Другими словами, если на западе не устояли крупные банки, то у нас финансовую систему не спасает и количество кредитных организаций», – шутливо продолжил президент, председатель правления ОАО «Сбербанк России», Герман Греф.

Так или иначе, но мы все чаще слышим о том, что финансовый сектор находится на пороге новых технологических вызовов. Он должен стать одним из ключевых драйверов инноваций – убеждают чиновники. Соответственно, в ближайшие 4 – 5 лет практически все виды банковских продуктов и технологий предстоит коренным образом модернизировать. Совершенно понятно, что в силу своих рисков, специфики и скорости принятия решений, инновационная экономика требует совершенно других финансовых посредников.

В большинстве своем, банки, как объекты инвестиций, достаточно сдержанны и, скорее всего, подобная тенденция продолжится, – полагают некоторые эксперты. Переход на Международную систему финансовой отчетности (МСФО), внедрение Международных стандартов банковской деятельности (документ, известный под названием «Базель II») – все это свидетельствует о том, что следующий виток развития финансового сектора будет проходить в несколько иных регулятивных условиях. Разумеется, это потребует дополнительных вложений: не исключено, что бизнес, на ведение которого было достаточно, скажем, 1 рубля капитала, в будущем потребует на 30 – 40 % больше.

«Чудес не бывает, и мы прекрасно понимаем, что «Базель II» повлечет за собой огромное количество технических требований к банку, «вытряхнет» из наших карманов немало средств. Если в полном объеме внедрять новую систему надзора, то даже построив ее по классической схеме с минимальными затратами (или используя нелицензионные продукты), она обойдется в несколько миллионов долларов. По данным нашей технологической службы – не менее $ 3 млн. Возникает резонный вопрос: как сравнительно небольшие банки будут существовать в новых условиях регулирования», – размышляет Герман Греф.

«Совдеп» теряет позиции

Какие же приоритетные направления для инвестирования видят на ближайшие годы представители банковской отрасли? И, главное, насколько готова финансовая система к «перевариванию» новых тенденций?

«Борьба за крупных корпоративных банковских клиентов в России уже закончена. Основное направление, которое потребует инвестиций и инноваций, – это развитие розничного банкинга», – полагает Вадим Беляев, генеральный директор финансовой корпорации «Открытие». Убедительное доказательство тому – успешные проекты таких «моно­лайнеров», как ЗАО «Банк Русский Стандарт», ООО «Хоум Кредит энд Финанс Банк» и др. Именно частные, а не государственные компании существенным образом изменили структуру нынешнего банковского поля – уверен эксперт. К примеру, ЗАО «Банк Русский Стандарт» имеет порядка 9 миллионов уникальных клиентов – и все это «разовые» контракты. Эти банки провели «инициацию» потенциальных потребителей, но до сих пор не сумели превратить их в своих постоянных клиентов. Таким образом, в ближайшие годы основная борьба на банковской арене развернется именно за этих граждан. Для этого потребуется раскинуть сети по всей территории страны, использовать простые, доступные и надежные IT­системы, не жалеть инвестиций в человеческий капитал, в первую очередь, на обучение сотрудников.

«Это вполне понятно: если отделения наших банков останутся такими, как в советский период – не очень дружественными для потребителей, – эти клиенты нашими так и не станут», – рассуждает глава финансовой корпорации «Открытие».

«Изюм» всегда в моде

В силу разнообразных причин на мировом рынке идут схожие процессы. Зарубежные аналитики предрекают, что привычные банковские сети постепенно исчезнут. Уже сейчас западные клиенты перестают ими пользоваться, проводя основные операции либо по интернету, либо при помощи мобильных терминалов. В итоге, традиционное отделение банка превращается в место «первичного контакта», куда потребитель обращается, чтобы открыть счет, заключить договор на обслуживание и пр.

В свою очередь, банкиры Америки и Европы не преминули взять эти тенденции «на заметку». Не так давно «Райффайзен Банк Интернациональ АГ» открыл свое первое «бутиковое» отделение в Цюрихе – так называемое отделение будущего, представляющее новый подход к розничным сетям.

А в начале 2010 г. американский финансист Вернон Хилл (Vernon Hill) развернул в Лондоне необычный проект под названием «Метро Банк» (Metro Bank). Называемый конкурентами не иначе, как «Вернон Варвар» («Vernon the Barbarian»), некогда он уже основал успешный американский банк Commerce Bancorp, который в настоящее время принадлежит TD Bank. Чем этот проект был интересен и уникален? Проигрывая по всем параметрам крупнейшим американским розничным банкам, он не только потеснил их на рынке, но и завоевал место рядом с глобальными финансовыми игроками США. И это при том, что ставки по депозитам у него были ниже, а проценты по кредитам – выше. «Секрет» детища Вернона Хилла – в «изюминке», принципиальном отличии от всех других банков. К примеру, уже более лет 10 назад его отделения работали круглосуточно, а «обналичивание» чеков происходило без комиссий.

Нынешний проект «Вернона Варвара» – Metro Bank – стал в Великобритании первым розничным банком за последние 138 лет. В относительно закрытом мирке британского финансового бизнеса появление нового игрока на рынке произвело эффект разорвавшейся бомбы. Даже открытие первого отделения стало событием экстраординарным, – пишет журнал Fortune. На тротуарах, возле офиса банка танцевали стоящие на ходулях массовики­затейники в ярко­красных париках; трубил джазовый оркестр; в воздухе мелькали булавы жонглеров; официанты разносили мороженое на гигантских подносах. И над всем этим висело облако воздушных шаров с легендарным слоганом: «Присоединяйся к революции!». Впрочем, внутри посетителей также ждали сюрпризы: огромные, от пола до потолка, окна; мраморные стойки – рисепшн без остекления. На отполированном до зеркального блеска мраморном полу стояли велосипеды. Пудели и вельш корги с аппетитом уплетали собачий корм из мисок, пока их хозяева открывали счета в банке. Плакаты обещали посетителям, что «больше не будет никаких глупых банковских правил». В общем, все выглядело так, словно ты попал в лобби дорогого отеля где­нибудь в Лас­Вегасе. «Я никогда еще не видел такого банка, – делился впечатлениями один из музыкантов, игравших на презентации. – Как можно не полюбить место, которое открыто по выходным и напоминает дискоклуб?».

«Вольно или невольно, Россия начинает двигаться в схожем направлении. Банкиру важно завлечь в свою «сеть» впервые обратившегося потребителя, сделать его постоянным клиентом. Из этого вытекает и наша глобальная задача: превратить розничные банковские организации в комфортные для пользователей точки», – рассуждает Вадим Беляев.

На каждый товар – свой купец

Впрочем, в июне 1995 г. Билл Гейтс уже заявлял, что не пройдет и 15 лет, как мировое сообщество избавится от офисов и банков. Эти 15 лет прошли, но ни первые, ни вторые так и не исчезли ни в США, ни в Европе, ни, тем более, в России.

«Дело в том, что человек развивается многопланово, а потому ему нужны совершенно разные услуги: приходить в банк и общаться с персоналом напрямую, иметь возможность проводить простейшие банковские операции по современным каналам связи и пр. Кроме того, в нашей стране существуют определенный уровень заработной платы, а также мало сведущие в финансовых делах граждане. У большинства людей нет даже счетов в банке! Чтобы снять эти барьеры потребуются определенные временные затраты. Соответственно, и традиционные банки, и новые, работающие по интернету, через специальные терминалы, – найдут своего потребителя.

Определять направление развития банковского сектора в области инноваций и инвестиций будет государство, так как развивать инновации самим банкирам не под силу. Власть должна структурировать систему таким образом, чтобы каждый слой клиентов мог найти место приложения для своих инвестиций», – отметил заместитель председателя правления ОАО Банк «Возрождение» Юрий Новиков. «Я категорически не согласен с тем, что государство должно «подсказывать» частным банкам, куда вкладывать деньги, – парировал заместитель министра финансов РФ, Алексей Саватюгин. – В этом случае частный финансовый сектор превращается в государственного агента по проведению денежных средств из точки «а» в точку «б». Это совершенно неверный подход! Мы хотим строить государственно­частное партнерство, причем с преобладанием последнего».

Приверженцы глобальной стратегии социально­экономического развития и кластерной политики видят Санкт­Петербург центром новых финансовых институтов. Наряду с классическими отраслями, которые пришли к нам со времен Петра (судостроением, машиностроением и пр.), сегодня развиваются те, что появились сравнительно недавно: автомобилестроение, фармацевтика, биотехнологии, радиационная медицина и др. Именно вокруг этих молодых отраслей, по мнению экспертов, и будут появляться новые финансовые посредники.

«Будущее нашей банковской системы – за созданием этаких «гипермаркетов», предоставляющих средства не только крупным кампаниям, но и новым, рискованным проектам, которые имеют возможность обеспечить высокую маржинальность. Причем фондирование должно осуществляться через стандартные, отработанные, формализованные и контролируемые процедуры. Глобальная задача государства – в развитии таких финансовых институтов. В настоящее время мы ищем ниши, которые Петербург может занять, в силу своих возможностей по научным исследованиям и подготовке кадров. Банкам же, которые видят себя центрами этих финансовых групп, придется заняться поиском талантливых партнеров – российских «уорренов баффеттов», вокруг которых можно выстраивать подобную инфраструктуру. Но, разумеется, все это вопросы среднесрочной перспективы», – пояснил Михаил Осеевский, вице­губернатор, руководитель Администрации губернатора Санкт­Петербурга.

Хотели, как лучше…

К сожалению, эффективность инвестиций в российском банковском секторе значительно отстает от уровня ведущих стран мира, – констатируют специалисты. Этому есть вполне логичное объяснение. В первую очередь, те несколько кризисов, которые потрясли российские банки, определили некий «разрыв» структуры осуществляемых инвестиций.

Имеется и ряд субъективных факторов. Известно, что успех любого инвестирования во многом зависит от горизонта планирования, преемственности и последовательности при реализации тех или иных решений. Опять­таки не секрет, что горизонт планирования многих российских банков достаточно низок, структура менеджмента часто меняется. Например, то, что считает важным одна команда управленцев, вовсе не является приоритетом для другой, которая может появиться в том же банке буквально через год или два. В итоге, инвестиции планируются, начинаются, какое­то время продолжаются и… прекращаются. Разумеется, финальный «выхлоп» от них достаточно спорный.

«До тех пор, пока российская банковская система будет пребывать в «активном поиске», говорить о серьезной отдаче от инвестиций достаточно сложно. Не стоит также сбрасывать со счетов несколько оппортунистическую систему выстраивания стратегий многих банков, что тоже объясняется попытками обрести свое место на рынке. Мы не раз наблюдали, когда банк начинает активно инвестировать в IT­технологии, «покупает» команду работников, привлекает даже зарубежных специалистов, но, не видя отдачи спустя год­два и понимая, что проект достаточно долгосрочный, закрывает его, неся существенные финансовые потери», – поведала Екатерина Трофимова, международное рейтинговое агентство «Стэндард энд Пурс» (направление «Рейтинги финансовых институтов»).

Определенная ясность существует относительно «точек приложения» капитала. Следуя по пятам западных коллег, средства направляются на развитие IT­технологий и альтернативных каналов обслуживания, мероприятия по созданию Международных финансовых центров (МФЦ), а также на подготовку к принятию Международных стандартов финансовой отчетности (МСФО) и «Базеля II». Проблемы возникают, когда речь заходит об источниках финансирования этих начинаний, поскольку если средств нет, то и говорить не о чем. В последние годы основным источником пополнения капитала являются прибыль самих банков и государственные «вливания» (в пропорциональном отношении).

«Роль власти в этом аспекте недооценивать нельзя. На сегодняшний день, государство – крупнейший «вкладчик». Если сложить все бюджетные вливания, а также вложения через институты развития, через государственные дочерние компании, то это инвестор «номер один», – заявил Алексей Саватюгин. Существующие совместные проекты наглядно демонстрируют, что сотрудничество бизнеса и государства не только возможно, но и эффективно.

Недавно специалисты международного рейтингового агентства «Стэнд­ард энд Пурс» провели исследование и пришли к выводу, что существует явная причинно­следственная связь между производительностью труда населения и состоянием капитала в финансовом секторе. Являясь своеобразным зеркалом – отражением экономики, банковский бизнес, зависит от того, сколько каждый отдельный сотрудник, будь то инженер, тракторист или доярка, производит добавленной стоимости на своем рабочем месте, а проще говоря, «зарабатывает». В конечном счете, от этого зависит объем сбережений в экономике, ее стабильность и, соответственно, величина тех средств, которые поступят в банк в виде сбережений и вкладов граждан (безусловно, при наличии определенного доверия со стороны последних). Вывод напрашивается сам собой: инвестиции в финансовый сектор будут более значимыми лишь в том случае, если удастся продолжить и ускорить мероприятия по модернизации экономики и, что особенно важно, повысить производительность труда в тех ее сегментах, которые являются основными клиентскими нишами для банков.

Интересные факты

Уоррен Эдвард Баффетт – крупнейший в мире инвестор. Известен под прозвищем «Оракул из Омахи» (Oracle of Omaha). Первоначальный капитал в $10 тыс. он заработал, реализовав удачную бизнес­идею – автоматы для пинбола в парикмахерских. В 1965 г. он купил контрольный пакет акций производящей текстиль компании Berkshire Hathaway, которая так и осталась его основной инвестиционной компанией. В 2008 г., по версии журнала Forbes, он возглавил список богатейших людей на планете. В 2010 г. его состояние оценивалось в $47 млрд.

Непритязательный в жизни, Уоррен Баффетт избегает предметов роскоши. Исключение составляют частные реактивные самолеты, к которым он питает настоящую слабость. А вот питается Оракул из Омахи в сети fast food, одна из которых понравилась ему настолько, что он ее приобрел.

Уоррен Баффетт любит музицировать на укулеле (четырехструнном щипковом музыкальном инструменте), играть в бридж с Биллом Гейтсом. Он с удовольствием проводит время в Интернете за покером. Одна из его известных шуток: «Я на самом деле ношу дорогие костюмы, просто на мне они выглядят дешево».

Раз в год Баффетт завтракает с человеком, который выиграл это право на аукционе. Так, в 2007 г. трапеза обошлась победителю в $ 600 тыс. В 2008 г., несмотря на кризис, сумма возросла до $ 2,11 млн. Собранные средства передаются на благотворительные цели.

В июне 2010 г. Уоррен Баффетт объявил о безвозмездной передаче более 75 % своего состояния (около $ 37 млрд.), пяти благотворительным фондам. Этот поступок стал самым щедрым актом дарения в истории человечества.

Точка зрения

Михаил Сухов, директор Департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций, Банк России:

– Мы находимся в уникальной ситуации, с точки зрения актуальности инновационного процесса. На западе интернет и «быстрые» технологии формировались в условиях, когда каждый гражданин имел по 2 – 3 пластиковые карты, к которым достаточно было просто добавить электронную «начинку». Российские кредитные организации оказались в сложных условиях… Выйдя в интернет, мы видим достаточно большое количество предложений – заменителей банковских продуктов. Причем, с точки зрения сервисных удобств, банки им объективно уступают. Таким образом, относительно дешевые способы предоставления финансовых услуг могут в известной степени развалить ресурсную базу банков. Принципиально важно, какие услуги будут продаваться в банках, и насколько они окажутся конкурентоспособны даже не в сегодняшних условиях, а по прошествии 5 или 10 лет, когда подрастет новое поколение, которое в большей степени будет воспринимать инновационные технологии, чем те люди, которые живут и пользуется их услугами сейчас. В целом, на изменение ситуации осталось не так много времени: 2 – 3 года. В противном случае, темп притока капитала в банки от массового клиента резко замедлится. В итоге, они рискуют лишиться своей ресурсной базы, потому что все уйдет в нерегулируемый финансовый сектор.

Владимир Сафронов, руководитель главной инспекции кредитных организаций, Банк России:

– Недавно мы были свидетелями того, как процедуры и технологии системы управления рисками, которые использовали кредитные организации в период кризиса, не заработали. К сожалению, реалии таковы, что целый ряд банков просто не в состоянии без помощи регулятора ограничивать свои риски. Тем не менее, некоторые из них считают, что надзор является лишь помехой для экономической активности. Отсюда – все тезисы о чрезмерности и тяготах регулятивной нагрузки. Я категорически не согласен с этими высказываниями. Когда надзор недостаточно эффективен и несвоевременно выявляет опасности, это способствуют концентрации рисков, которые, зачастую, могут стать системными.

Михаил Задорнов, Президент, председатель правления, банк «ВТБ 24»:

– Сегодня банки находятся в достаточно жесткой системе регулирования, когда ряд требований отягощает бизнес и увеличивает издержки. К примеру, они должны удерживать определенный уровень капитала, а потому не могут свободно манипулировать наличными деньгами. Альтернативные же финансовые компании могут работать, неся существенно меньшие потери даже при сходном качестве сервиса. В итоге, мы наблюдаем большой разрыв, с точки зрения качества услуг между банками и альтернативными компаниями, разумеется, не в пользу первых.

Геннадий Меликьян, первый заместитель председателя Банка России:

– Существует несколько моделей функционирования финансовой системы. В России основные ресурсы, в том числе и для кредитования, банки получают из экономики. Моя позиция такова: экономика страны не в состоянии продуцировать ресурсы, которые требуются для кредитования инновационных процессов. У нас нет соответствующей инфраструктуры, не развиты ни государственная пенсионная система, ни система страхования жизни, как, например, в США или в Европе. А ведь именно они во многих странах и формируют огромный объем средств! Таким образом, кредитовать инновации мы пока не готовы. Подобные вещи занимают много времени, но его­то у нас, к сожалению, нет. Сегодня активно идет расслоение мира. Существуют «паровозы», которые идут вперед, а также те, кто вынужден питаться той продукцией, которую эти «локомотивы» выпускают. Так что, либо мы форсируем процесс модернизации, либо безнадежно отстаем и остаемся в «хвостовой» части.

Герман Греф, президент, председатель правления ОАО «Сбербанк России»:

– Новые продукты и технологии необходимы экономике, как воздух. В финансовом секторе мы стоим на пороге технологического взрыва. Увы, мы к этому не готовы. Российская банковская система не прошла стадию модернизации, и абсолютно в своей массе не готова к внедрению инноваций. В первую очередь, это касается подготовки даже самых лучших кадров. Кроме того, у нас нет ни одного глобального банка. Включая «ВТБ 24» и «Сбербанк России», мы остаемся на уровне региональных финансовых институтов, не имеем возможности конкурировать с международными игроками. В целях сохранности нашего бизнеса, а точнее, нас самих в этом бизнесе, за ближайшие 10 лет нам предстоит проскочить эти два этапа сразу, в то время, как развитые страны шли по этой дороге 20, а то и 30 лет.

Алексей Симановский, директор департамента банковского регулирования и надзора, Банк России:

– Я не утверждаю, что « Базель II» принесет деньги и не потребует затрат. Понятно, что предстоят капиталовложения. Небольшие европейские банки встретили эту систему без восторга, однако перешли на нее и работают. До сих пор, как я понимаю, банкротств или каких­то подобных негативных явлений на западе не происходит. Полагаю, что внедрение «Базеля II» в итоге повысит эффективность деятельности банков, и также не потребует от нас серьезных жертв. В любом случае этот документ создан вовсе не для того, чтобы очистить рынок от полезных игроков. Что касается неэффективных финансовых компаний, данный подход поможет быстрее от них избавиться.

Автор: Ксения Иванова-Погребняк

Источник: Журнал «Саморегулирование & Бизнес» №7 (15), 2011